Срочную службу я проходил в Воронежской области. Ещё при Советском Союзе. 1985-1987 годы. Осенний призыв.
В первой учебной роте, располагавшейся на четвёртом этаже панельного здания, служили представители всех наших многонациональных республик. Грузины, армяне, украинцы, татары, узбеки, казахи… Не было почему-то евреев.
Последние полгода я служил заместителем командира взвода. Воспитан я был, как было положено в то время, интернационалистом и не делал различия между людьми разной национальности. Для меня все были советскими людьми.
В тот сентябрьский денёк у нашего взвода проходили занятия по устройству изделия 6944. Собственно, в учебной части, где я в то время служил, и готовили механиков-водителей на различные машины. Начиная от мазов и заканчивая устройствами с четырёхзначными номерами.
Наша машинка была в длину 11 метров, и в боевых частях на ней стояли ракеты средней дальности. С ядерной боеголовкой.
И вот чтобы не опрокинуть эту ядерную боеголовку в кювет, а довезти её до точки пуска, наш взвод и изучал машину.
Командиры отделений были в карауле. Из сержантов остался только я.
А тут ещё и командир взвода, пряча глаза, заявил, что ему куда-то срочно надо.

- Фёдоров, - сказал он, - мне нужно отойти на пару часиков. Или больше. В общем, остаёшься за старшего.
- А если кто с проверкой придёт? - задал я резонный вопрос.
- Скажешь, что меня в штаб вызвали, - ответил взводный, - а сам гонца в библиотеку пошлёшь. Я там буду.
- Есть послать гонца, - вытянулся я. - Разрешите приступить к практическим занятиям по изучению устройства шасси?
- Приступайте, - кивнул взводный и убыл.
В библиотеку.
А я построил взвод. Отдал приказ изучать шасси. А сам с нашим художником Молиным залез в кабину. Молин разрисовывал мой дембельский альбом.
- Нарисуй, как я сплю в кабине, - попросил я нашего самоучку, - а я тебе попозирую. Минут сорок.
- Хорошо, - сказал Молин и вытащил заранее приготовленные карандаши и альбом, обтянутый шинельным сукном, - я сейчас набросаю сам рисунок, а раскрашу уже в казарме.
Я развалился в водительском кресле. Закрыл глаза и уснул. Мгновенно. Как это возможно только в армии.
Снилось мне лето. Июльский поздний вечер. Года два до армейской службы. Я тогда летом подрабатывал в местной столовой. Поваром.
Снилось мне, что я стою у распахнутого окна столовой. А по улице идёт Женька Ермакова. В лёгком ситцевом платьице и на каблуках.
- Цок, цок, - стучали её каблучки по асфальту.
- Вадик, иди картошку чистить, - позвала меня откуда-то из недр столовой заведующая, Тамара Васильевна.
- Я не могу, - ответил я, прислушиваясь к удаляющемуся цокоту каблучков, - мне в библиотеку надо.
- Какая библиотека ночью? - удивилась Тамара Васильевна и, подойдя сзади, схватила меня за плечо. - Завтра в шесть утра завтраки. Пойдём картошку чистить.
- Не пойду, - как попугай повторил я, - не хочу я картошку чистить…
- Товарищ младший сержант Вадик, проснитесь, - прошипела мне на ухо Тамара Васильевна и принялась трясти меня, как грушу.
Я открыл глаза.
Знакомая кабина изделия 6944. Надо мной склонился Молин.
- Товарищ младший сержант, - почему-то шёпотом сказал он мне, - это не моё дело. Но, по-моему, там драка.
Сон мгновенно прошёл. Я вскочил. Открыл люк и почти бесшумно скатился по лесенке на бетонный пол ангара.
Внизу никого не было. Весь личный состав я обнаружил по правую сторону машины. Мои подопечные стояли полукругом. В полукруге, пригнувшись и сжав кулаки, раскачивался эстонец Терас. Напротив него в той же напряжённой позе приготовился к схватке низкорослый узбек Бабаев. Рядом с ним, то ли в качестве секундантов, то ли как поддержка против высокого эстонца, стояли два украинца. Пилипенко и Бойко.
- Воздух! - заорал я, мгновенно оценив ситуацию.
Все попадали как подкошенные, закрыв головы руками. Откуда-то сверху, видимо, с крыши машины, свалился татарин Мамонов, больно ударив меня сапогом по плечу.
- В шеренгу по одному строиться, - подал я новую команду, потирая ушибленное плечо.
Взвод вскочил и построился. В шеренгу. Вдоль стены ангара.
Я застегнул крючок на хэбэшке. Подтянул ремень.
- Пилипенко, Бабаев, Бойко и Терас, выйти из строя.
Четверо сделали шаг. Развернулись. В ангаре повисла томительная тишина.
- Неуставные отношения, значит, - я принялся расхаживать вдоль строя, старательно обходя четыре застывшие фигуры, - ну, рассказывайте. Кто зачинщик. На какой почве конфликт. Кто виноват и что делать?
Тишина. Лишь слышно, как где-то бьётся о стекло муха.
- Ваше чистосердечное признание смягчит моё наказание, - добавил я.
Опять тишина.
- Не хотите по-хорошему, будет по-плохому, - пообещал я, - завтра зарядка начнётся пораньше. Три километра по пересечённой местности. А потом будем отрабатывать команду «газы».
Взвод горестно вздохнул.
- Всё равно же я всё узнаю, - продолжал я расхаживать вдоль строя, - рано или поздно узнаю. Только лишние мучения сами себе устроите. Фантазия у меня богатая. И утренний кросс - это будут только цветочки.
- А почему все должны страдать? - подал голос стоящий на правом фланге Алиев. - Мы же ничего не делали.
- Вы наблюдали и не предотвратили конфликт, - парировал я, - следовательно, тоже виноваты.
- Это всё хохлы замутили, - не сдавался Алиев, - я их зарежу нафиг.
Пилипенко и Бойко побледнели. Одновременно.
Я подошёл к Алиеву.
- Резать можно будет только по моему личному указанию, - сказал я ему, - только когда я отдам письменный приказ. Понятно?
- Понятно, - улыбнулся мне Алиев.
- Это всё прибалт начал, - подал голос Бойко, - это всё он.
Через 10 минут я знал о конфликте всё. Точнее, почти всё.
Кто первый начал, так и осталось невыясненным. Украинцы обозвали Тераса фашистом. А он их бандеровцами. Слово за слово, перешли к прямым оскорблениям. Родственников по материнской линии и вообще всего народа.
Каким-то образом Бойко и Пилипенко настропалили проходившего мимо узбека против эстонца. Вдвоём со здоровенным Терасом они побоялись драться.
Я появился вовремя. За секунду до рукоприкладства.
- Ну и что мне с вами делать? - спросил я, выслушав все стороны. - Вы мне такой сон прервали. Такой сон…

Четвёрка провинившихся молчала.
Остальной взвод усиленно изучал шасси изделия 6944.
А я в голове прокручивал различные методы наказания. Наряд вне очереди, чистка туалетов, марш-бросок…
И тут я вспомнил, что Женька вышла замуж. Ещё год назад.
И чего тогда, спрашивается, она мне снится?
Я вздохнул.
- Вот что, бойцы, - сказал я, - приготовите мне рефераты. В течение двух недель. Не менее десяти листов формата А4. Каждый. И на политзанятиях прочтёте лекции личному составу.
- Какие рефераты? - обалдело спросил Пилипенко.
- А что такое реферат? - задал другой вопрос Бабаев.
- Реферат - это доклад такой, - пояснил я, - напечатанный или написанный на бумаге. С диаграммами, рисунками и статистическими данными. Вот ты, Бабаев, подготовишь мне доклад об Эстонии. Пилипенко о Латвии. А Бойко о Литве.
- А я об Украине, - догадался Терас.
- И об Узбекистане, - кивнул я, - с тебя два доклада.
- А почему с меня два, а с них по одному? - опять спросил Терас.
- Потому что крокодил, - отмахнулся я от него. - Срок вам две недели. Не сделаете - из нарядов до конца учебки не будете вылезать. Всё понятно?
- А где информацию брать? И кто нам диаграммы нарисует? - поинтересовался Бойко.
- Диаграммы сами нарисуете, - ответил я, - а информацию в библиотеке возьмёте. Рядом со штабом здание.
- Там библиотекарша новенькая, - причмокнул губами Бабаев, - красивая. Блондинка.
- Теперь понятно, на кого нас наш лейтенант променял, - вздохнул я. - В общем, через две недели жду от вас рефераты. Иначе пойдёте в вечный наряд. Где старшим я назначу Алиева.
Через две недели рефераты были готовы. И на ближайших политзанятиях моя четвёрка драчунов рассказала про страны Прибалтики, про Украину и про Узбекистан.
За что замполит роты получил благодарность. От командира части. За отличную работу с личным составом и за укрепление дружбы между народами.
Конечно же, Пилипенко и Бойко не подружились с эстонцем. Но и конфликтов на национальной почве у меня во взводе больше не было.

Из Книги "Юношество, зрелость и прочее"

https://stroki.mts.ru/persons/vadim-fedorov-85179

© Вадим Федоров

Есть неплохая книга российского журналиста газеты «Известия» Дмитрия Соколова-Митрича.
Называется «Нетаджикские девочки. Нечеченские мальчики»

В оглавлении позиционируется автором как антифашистская. Книга представляет собой хронику преступлений представителей этнических меньшинств в отношении этнического большинства России — русских.

Дмитрий Пучков (Гоблин) не обошёл вниманием эту книгу. На его опер.ру есть небольшой обзор.

Легко гуглится. Можно скачать за деньги или бесплатно. Можно купить бумажную.
Пока ещё можно.

Не первый и не последний раз национальные вопросы в мире поднимаются. Почему-то сразу вспомнилась эта сцена из Ширли-мырли.

На год пожалуй ещё в России задержится.

На блогера Руслана Бобиева из Таджикистана, который вместе с девушкой устроил провокационную фотосессию в центре Москвы, завели уголовное дело об оскорблении чувств верующих. Об этом РИА Новости в среду, 20 октября, сообщили в суде.

https://turbo.lenta.ru/news/2021/10/20/bloggg/

Недавно под Новосибирском случился инцидент. Группа граждан азербайджанской национальности на тонированной машине сперва не подчинились требованию ДПС остановится, потом, когда их догнали, попыталась убежать, а дальше начала драться с сотрудниками. В процессе одного из азербайджанцев подстрелили. По традиции, диаспора не осудила своих дегенератов, нападающих на полицию, а сразу занялась любимым национальным делом: запугиваниями и угрозами.

А сейчас к диаспоре подключилась и метрополия: азербайджанские депутаты и общественные деятели написали письмо аж Путину. Они крайне недовольны, что у нас отпустили сотрудника полиции, выстрелившего в напавшего на него дегенерата. Ведь они, азербайджанцы, «уважают и чтят традиции» (с) России. А тут такое! Прямо не с добрым утром. Я всегда умиляюсь, когда граждане наглеют до предела, а, получив жесткий ответ, начинают ныть про «нравственный закон предков» (с), про «невозможно даже представить, чтобы что-то подобное произошло у нас в Азербайджане» (с) и прочие красивые слова. Поскольку за этими словами не стоит ничего. И нравственности в тех законах не богато.

Когда я был маленький и учился в институте, то был близко знаком с одной дамой. Папа у нее был азербайджанец, а мама русская. И сама дама была тоже русская. Даже ее настоящее имя я узнал случайно, ибо представлялась она Аней, как ее крестили. Но вот внешность у нее была чисто азербайджанская. И как-то раз на моем Дне рождения, когда Аня выпила и расслабилась, поведала она мне одну историю. Жила Аня в славном районе Чертаново и заприметил ее там азербайджанский милиционер. Познакомился и начал оказывать знаки внимания. Ей он был не шибко интересен и тогда милиционер заявил, что он ее просто украдет, с «уважением и почитанием» к российским традициям, и станет она его женой. Муж-то он отличный: состоятельный, при власти. Молодая дама ни разу не хотела быть женой престарелого азербайджана, но тот был не последним человеком в МВД и риск имелся серьезный. Полицейский ее постоянно караулил и терроризировал. Она скрывалась и пряталась. Ей повезло и со временем он отстал. А мог бы и не отстать. Она знала, как других, таких же, по «нравственному закону предков» воровали и женили, прямо в Азербайджане.

И когда я слышу, как граждане, изгнавшие 30 лет назад из своих республик всех русских, начинают рассказывать нам, как они будут творить, что хотят, а мы должны терпеть, уважая их традиции и обычаи, то хочется им пожелать ехать к себе на родину. Там они могут бить ментов, воровать друг друга, воровать ментов и делать все что им нравственно завещали предки. А мы тут живем по своим законам, нам предки другое завещали. Хотите жить с нами - соблюдайте наши законы и традиции на деле, а не на словах. А не хотите - границы открыты. Не надо страдать на чужбине, езжайте в свой благодатный край.

Автор: Иван Котт (https://vk.com/kottoblog)